Грэйв - Страница 12

6 участок

За следующие 2 недели Макс только и успел, что зарегистрировать фирму. Хорошо еще, что занимался этим он не сам, а юридическая контора и поэтому Максу всего несколько раз пришлось лично посещать госучреждения, дабы поставить свою подпись на документах. Сегодня позвонили риэлторы, присмотревшие недорогой, всего по 2 доллара за квадратный метр участок размером около четырех гектар и всего в паре десятков километров от границы города. Всего 80 тысяч вечнозеленых. Макс, пересевший на одну из своих дорогих машин, помчался с риэлтором, молодым парнем лет двадцати, смотреть землю. Доехать до самого участка не удалось, пятикилометрового отрезка местной дороги, ответвлявшейся от магистрального шоссе и носившей на карте высокое звание «асфальтированная», в действительности практически не существовало. После преодоления этого участка дороги, целиком состоявшего из грязевых луж, из которых местами торчали островки старого асфальта машину пришлось оставить, потому что эта дорога упиралась в мост через реку по которому и пешком-то было страшно пройти, не то что проехать. Еще через два километра, пройденные пешком, Макс окончательно понял, почему за эти четыре гектара просят всего 80 тысяч долларов. Мало того, что дороги нет, моста через тридцатиметровую реку нет, так и участок совершенно бросовый. Большую его площадь занимали развалившиеся строения бывшего колхоза — коровники, элеватор, остатки теплиц. Картину дополняли поросшие бурьяном кучи строительного мусора, очевидно привезенные сюда еще тогда, когда мост был в состоянии выдержать самосвал. Невдалеке виднелась деревня, по виду тоже брошенная, о чем красноречиво говорили столбы электропередач без проводов, срезанных собирателями цветных металлов и небольшие деревца, растущие прямо на покрытых гнилой дранкой крышах домов с пустыми глазницами окон. Да, не участок, а натуральная свалка. Недаром он так дешево стоит, тут только на рекультивации разоришься. Да еще и моста нет. И не только моста, самой дороги считай, нет тоже. Ценность здесь представляет только земля у самой реки с довольно редкими кучами вываленного из самосвалов мусора, да и то, никому она не нужна рядом с такой стихийной свалкой и без дороги. Нет, два доллара за квадратный метр это просто грабеж. Макс взглянул на карту. Участок находился на местности, огражденной с одной стороны излучиной реки, а с другой болотистым редколесьем. Очевидно, в период половодья болото целиком оказывалось под водой. Наверное, когда-то во времена царя Гороха здесь был остров размером в пару квадратных километров, но со временем одна из проток заилилась и заросла. Загрустивший при виде участка риэлтор пояснил, что вся земля принадлежит загнивающему бывшему колхозу, после переименования в акционерную агрофирму потихоньку распродававшему свое имущество. На вопрос Макса, сколько реально может стоить весь участок от реки до болота, и еще на 50 метров вглубь болота риэлтор оживился, достал ноутбук, вывел карту и, шевеля губами и вытирая пот, принялся за вычисления.

Да, подумал Макс, хороша сделка — ориентировочно километр на два, то есть на пару миллионов квадратных метров, двести гектар. Даже по полдоллара за квадратный метр это целый миллион зелёных. При нынешних возможностях Макса восстановить дорогу и мост, расчистить все окрестности — раз плюнуть, но как только это будет сделано, цена возрастет многократно, ведь действительно до границы города всего двадцать километров, при хорошей дороге 15–20 минут езды, а место красивое. Так что или покупать сразу все или же не восстанавливать пока дорогу. Но миллион, даже полтора миллиона это неподъемная сумма. Даже если снимать с каждой отремонтированной машины по 15 тысяч долларов, полтора миллиона это 100 машин. Сделать то их недолго, но даже если, отбросив почти всю маскировку, выдавать на гора по машине в день, то накопление займет более трех месяцев. И потом, где взять эти 100 в хлам разбитых дорогих машин, в нашем захолустном городе, возможно, столько не бьется и за целый год. Но главная проблема — как заплатить этот миллион. Это все-таки не какие-то там жалкие 50 тысяч, на которые никто не обратит особого внимания. И наличными платить такую сумму опасно, нужно с банковского счета переводить. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Надо сначала узнать цену, может колхоз и не продаст всю землю, может, она ему самому нужна.

Закончив подсчеты, риэлтор сообщил, что вопрос довольно сложный, если за 4 гектара просили по 2 доллара за метр, то 200 гектаров уже должны уйти по доллару. Но на месте он видит, что начальные 2 доллара за метр — цена просто нереальная из-за отсутствия дороги, моста, наличия нелегальной свалки и полуразрушенной застройки. В общем, сказал он, опустить цену до миллиона вполне реально, подтвердив тем самым прикидки Макса.

Макс решил, была — не была. В случае чего, миллион долларов — это меньше чем двадцать килограммов золота, если умудриться продать его по биржевым ценам. А двадцать килограммов золота весят не больше двадцати литров воды, из которой это золото можно синтезировать. Тем более что риэлтор молодой, амбиций полно, деньги ему нужны как воздух, за дополнительные проценты от сделки будет землю носом рыть.

Вернувшись к машине, Макс открыл багажник, достал кейс и вытащил из него килограммовый слиток золота. Слиток был точной копией какого-то слитка из хранилищ одного из популярных банков. Банки уже давно начали торговлю не только валютой, но и золотом. Золото мало подвержено долговременной инфляции, в отличии от мировых валют, даже самых уважаемых. Конечно, проверить подлинность слитка сложнее, чем проверить подлинность пачки купюр, но зато и маржа банка при его покупке-продаже гораздо больше маржи на валюту…